Жан-Филлип Нуэль: мебель моего дома собрана на барахолке

20 октября в ТЦ Dream House на Рублевке прошли мастер-классы французского дизайнера интерьеров Жан-Филлип Нуэля, открывающие цикл «интересных» встреч, организованных девелоперской группой компаний RDGroup.

Жан-Филлип — человек знаменитый, среди его творений проекты по заказу Hilton, Marriot, Sofitel. Он является автором интерьеров множества отелей по всей Франции: парижских Hôtel Lavoisier и Hôtel Victoire Opéra, Hôtel Axial Beaubourg, и Hôtel Thérèse, Hôtel La Villa Saint Germain и Hôtel Le Général, автором интерьеров Hôtel Crystal в Ницце; Tonic Hôtel в Биаритце и Марселе, Hôtel Napoléon в Ментоне, Hotel Régent Petite France в Страсбурге, Radisson Blue Hotel в Нанте. Среди проектов Нуэля — преображение в отели Дворца правосудия и городской тюрьмы, бывших госпиталей. Впрочем, работает он и с частными домами, постановочными интерьерами,  мебельными фабриками, бутиками.

В процессе мастер-классов дизайнер вещал о модных трендах и оригинальных интерьерных решениях. Народу собралось немало, пустых мест в импровизированном «зале» не оказалось. Правда, имел место интересный момент. Официально первый мастер-класс «Последние тенденции интерьерного дизайна» был адресован посетителям Dream House, а лекция «Как связать культурное наследие и современные тенденции, сохранив дух старины» — профессиональным дизайнерам и архитекторам.  Но последние все равно составляли немалую часть публики и на первом мастер-классе. А, задавая после «специализированной» лекции вопросы, говорили с дизайнером на «своем» профессиональном языке. Насколько же полноценно мог «обработать» информацию простой обыватель — вопрос скорее его образования и интереса к архитектуре и дизайну. Все-таки, на обоих мероприятиях разговор шел с неким специфическим профессиональным «уклоном».

Впрочем,  на следующий день гости торгового центра могли получить уже персональную консультацию, возможно, более конкретную и доступную по средствам своего выражения. А мастер-класс можно считать своеобразным подготовительным и просветительским моментом. Не зря Нуэль сказал «Элегантность — это не только поход в DreamHouse, но и возможность быть элегантным дома».

В процессе, Нуэль не зацикливался на себе и рекламе своего творчества, а действительно говорил о тенденциях, привлекая к разговору множество других дизайнерских имен. Вначале, он парадоксально заявил, что все настолько разнообразно, что сложно говорить о тенденциях, что единственным объединяющим моментом являются творчество и самопроявление, что творческое начало сложно определить одним словом, а как только тенденция становится популярной, она себя изживает.  Но потом все-таки перешел к каким-то тенденциям.

«Я решил назвать свой мастер-класс «Противоречия», то есть смешение тенденций», — сказал дизайнер. Именно об этом смешении и эклектике и шла речь, в том числе, и о смешении стилей в рамках одной квартиры и дома.  По словам Нуэля, если взрыв дизайна и активное внедрение современных форм в 50-60-е годы прошлого века предполагали абсолютное единообразие стиля внутри жилища, то сейчас вопрос стоит по-другому.

В качестве важного момента он выделил возвращение в дизайн понятия комфорта, которое не исключает понятия эстетики, ведь, по словам мастера, нынче в тренде мягкая и уютная одежда, сделанная из мягких и дорогих красивых материалов - натурального шелка, кашемира и шерсти. И все дизайнерские материалы, по словам Нуэля, стали более мягкими и удобными для жизни. Также речь шла о гармоничном существовании старого и нового в дизайне - этой теме Нуэль вообще уделяет особенное значение, причем во всех ее аспектах.

Что касается будущего, то по словам Нуэля «слишком много дизайна убивается дизайном. Поэтому основные тенденции в будущем — это сдержанность, впрочем, отнюдь не исключающая эмоциональный подход».

Нам удалось задать Жан-Филипп Нуэлю несколько вопросов.

Почему вы проводите свои мастер-классы именно здесь, в Dream House?

По своей концепции, это заведение, где представлены самые разнообразные и новые дизайнерские решения и где собраны  различные мировые бренды и уникальные предметы домашнего интерьера.

Ваш мастер класс нацелен на то, чтобы люди узнали что-то новое или реализовали полученные знания на практике?

Ну, тут я в большей степени описываю общую методу, чем рассказываю о процессе своей работы.

Наряду с отелями и частными владениями, вы активно работаете и с постановочными интерьерами. В чем вы видите прелесть такой работы?

Такие интерьеры интересны тем, что представляют собой выражение быстрой и сиюминутной тенденции, показывающей, о чем в настоящий момент думает дизайнер и возможностью привлечь чувство юмора. Ведь в целом, архитектура куда менее гибка, чем мода, и не может подчиняться тем же законам.

Как изменения, происходящие в нашей жизни, влияют на дизайн и архитектуру?

Социально- экономические факторы, безусловно, вносят свою лепту. Новый образ жизни требует движения, изменения, большой гибкости и многофункциональности пространства. Например, большому преобразованию подлежат ванная и столовая. Современный мир предъявляет к людям такие жесткие требования, что ванная комната для них становится единственным местом, где человек может расслабиться. Поэтому ванные комнаты абсолютно изменили свой внешний вид. Они стали больше по площади, и в них внедрились те элементы, которые раньше можно было встретить только в других помещениях дома. И если столовая  раньше была местом, где люди собираются, едят и общаются, то сейчас этот формализм абсолютно ушел на задний план, и столовую можно использовать для чтения, для работы, для приема гостей.

Эта же тенденция касается и самих предметов интерьера. Например, мой любимый предмет обстановки — диван. На нем можно жить,  спать, работать, пользоваться  Ipad, то есть он действительно становится своего рода спасательной лодкой или плотом, на котором можно совершить путешествие. Эта многофункциональность «расширяется» некоторыми дизайнерами, которые делают диваны, которые можно по-разному собрать и разобрать.  Наш мир сейчас фрагментарный – его детали не так спаяны друг с другом, как раньше. И это выражается в дизайне.

Многофункциональность проявляется и в том, что многие дизайнеры создают изделия «на грани», например, такие предметы, которые можно прикрепить и к стене, и потолку, и к стеклу. То есть клиент сам является дизайнером того или иного предмета.

В наше время также очень важна индивидуализация предмета — потребитель хочет быть уникальным. И цель приобретения уникальных предметов – это его самоидентификация. Вот даже «Cooper» сейчас делает машины на выбор - можно выбрать цвет оформления салона, и прочие детали.

Кроме того, высокие технологии, активно внедрившиеся в мир, тоже являются сейчас источником вдохновения. Молодые дизайнеры любят превращать технические предметы во что-то суперромантичное.

Все-таки главное направление вашего творчества — это отели. Почему вы предпочитаете работать с отелями класса люкс?

Потому что в таком сегменте больше возможности для творчества и есть где развернуться. Но если у меня будет возможность для творческой реализации, рассмотрю и другие варианты.

В чем, на ваш взгляд, испытывают главную потребность их клиенты?

Прежде всего, в чувстве комфорта и в точке опоры. В 2008 году в Бангкоке, Марселе и Москве можно было найти совершенно идентичные отели, похожие друг на друга. Но кризис, продолжающийся, в том числе и во Франции, внес свою лепту. Мы поняли, что людям нужно как можно больше точек опоры, они должны, что называется ощущать свои корни. Чтобы в проекте не было явного новодела и какой-то «позолоченной пышности».

Ваша лекция для дизайнеров называется: «Как связать культурное наследие и современные тенденции, сохранив дух старины» Какие моменты особенно важны для вас на этом пути?

Вообще, я считаю работу с интерьерными зданиями очень важной - открытие отеля в историческом здании - выгодная идея, приносящая большие дивиденды. И эти дивиденды будут расти

В подходе к старому две тенденции: либо воссоздание старинного интерьера, либо новое прочтение этих зданий.

Дизайн должен полностью отвечать эпохе и быть одновременно отражением истории искусств. Важен также фактор, как выглядит город и окружающая среда. Еще я отталкиваюсь от цветовой гаммы здания. Яркие цвета выступают скорее дополнительными элементами. Кроме того, каждый заказчик вносит в проект свою личность и почерк.

Например, в Трувиле я работал над созданием отеля в бывшем здании бальнеологического курорта – сейчас этот проект находится в стадии своего завершения. Очень важно было сохранить старые стены, структуру и форму. Я горд за свой проект в этом городке, потому что мэр Трувиля сказал: «Да, это мы, это наш город». Им очень было важно «выделиться» по сравнению со своим курортным соседом Довилем.

Впрочем, в каких-то случаях важно, чтобы человек «узнавал себя» в здании. Например, отель в Марселе возник в бывшем госпитале, с которым у местных жителей связано очень много как радостных, так и печальных событий.

Но вы же работали даже со зданием городской тюрьмы?

Работа с преобразованием тюрьмы в южно-французском Авиньоне  в отель, велась при консультировании общества исторического наследия.  Ведь в таких случаях предполагается полная смена декораций — необходимо изменить коды и предыдущую  атмосферу. То же самое было и с отелем в бывшем Дворце правосудия в Нанте, принадлежащем сети «Редиссон», которая, кстати, очень склонна к любому новаторству. Там, я, допустим, спроектировал винный погреб на месте председателя суда. 

Но ведь публика, наверное, не всегда благотворно реагирует на подобные изменения?

Французы склонны к полемике как никто другой: когда строилась пирамида  на территории Лувра, было пролито много крови и чернил. Но сейчас этот проект воспринимается весьма положительно. Та же самая история имела место и с инсталляцией из металла авторства Бернара Вене в Версале вокруг Людовика XIV.

Всегда будет существовать категория людей, которая, как бы вы ни старались и что бы вы ни делали, скажет, что у стен есть память, и «никогда и ни за что» нельзя ни к чему прикасаться. Для таких людей мы не работаем.

В России с легкостью сносят исторические здания, превращают их во что-то новое. А во Франции?

Не знаю, как точно дело обстоит в России, а во Франции есть классификация исторических зданий, определяющая степень их защищенности, в зависимости от того, в какую эпоху построен объект. Например, здание суда в Нанте относится к XIX веку, именно поэтому бюро исторического наследия дало согласие на разборку фасадной стены, а вот если здание бы относилось к предыдущему веку, такое разрешение точно не было бы получено.

Вообще, во Франции государство по-прежнему владеет историческим наследием, оно не хочет отдавать его в частные руки, однако отдает его в аренду частным компаниям и организациям, которые занимаются уходом за ним и поддержанием здания в должном состоянии.  В Париже вопрос стоит очень остро. Например, недавно решался вопрос со зданием, принадлежащим военно-морскому флоту. На Площади Согласия Президент создал комитет по защите здания, чтобы   оно оставалось доступно всем гражданам, и его не могли переделать в отель. Все процессуальные реабилитации решаются кураторами, обязательно имеющими историческое образование, и рьяно защищающими интересы зданий.

Наверняка же вы бывали в российских отелях? Что вы можете сказать об их дизайне?

Над этим вопросом надо поработать, мне кажется

Не хотите лично поработать над отделкой какого-то российского отеля?

Нет, пока у меня нет такого в планах.

Ощущаете ли вы разницу подхода к оформлению частного дома и отеля?

Да, отель – это то, что должно переносить нас куда-то за театральные декорации, в другой мир. Для частных домов это неприемлемо - человек не может постоянно существовать с такой эмоциональной нагрузкой.

Как вы относитесь к вечному конфликту: заказчик- исполнитель?

Есть заказчики, которым я отказываю, если не могу внести в проект долю самовыражения.

А что представляет из себя, если кратко, ваш собственный дом?

Я живу в частном старинном особняке недалеко от Парижа – поскольку я занимаюсь реабилитацией старых зданий, это не представляет для меня проблемы, но как архитектор, я несколько фрустрирован – мне бы хотелось построить что-то новое, строго в соответствии с собственными пожеланиями. Впрочем, я внимательно прислушиваюсь к мнению жены, и слежу за тем, чтобы прошлое присутствовало в моем доме, но чтобы вся внутренняя огранка была абсолютно современна. Обстановка моего дома состоит из предметов ультрасовременной мебели и мебели, найденной на барахолке в Париже в 50-70-х годах года прошлого века. Мы хотели выразить, свою личность, чтобы это пространство походило только на нас.