«Наследники Шекспира»

В программе сочинения Г. Перселла (1659 – 1695), Дж. Экклза (1668 –1735), Дж. Блоу (1649—1708)

 

Юлия Микконен (меццо-сопрано)

Ольга Филиппова (клавесин)

 

Начало в 17.00 Продолжительность 1 час 15 минут

Партер Свободное размещение цена билета 1000 рублей 

Ложи 1 яруса – свободное размещение цена билета 1200 руб 

Ложи 2 яруса – свободное размещение цена билета 1200 руб

 

Юлия Микконен – художественный руководитель ансамблей «Basiliensis» (Австрия-Великобритания), «Бах-консорт» (Россия – Австрия), солистка (меццо-сопрано).

 

Окончила с отличием Московскую государственную консерваторию им. Чайковского в 2000 году и аспирантуру в 2002 году. В 2009-10 гг. продолжила образование в Schola Cantorum Basiliensis (Швейцария) в классе выдающихся специалистов в области исторического исполнительства Энтони Рули и Эвелин Табб. Совершенствовала исполнительское мастерство на мастер-классах Деборы Йорк, Кая Весселя, Эммы Кёркби, Уте фон Гаржински, Мориса ван Лисхаута и др.

 

В 2007 году основала ансамбль старинной музыки «Бах-консорт», в 2010 – ансамбль «Basiliensis», специализирующийся на исполнении мадригалов эпохи Возрождения и раннего барокко. Юлия Микконен регулярно выступает в России и странах Европы как солистка и консортная певица. В числе недавних проектов с ее участием – проект «Ars Moriendi» (выступления и записи в Швейцарии, Франции и Германии); серия программ ансамбля «Basiliensis» «Love, Loss, Lament», с успехом прошедшая в Австрии и России; выступления с ансамблем старинной музыки Новосибирской государственной филармонии «Insula magica» и ансамблем "Theater of the ears" (Австрия) и др.

 

В настоящее время живет и работает в Австрии.

 

Ольга Филиппова – клавесинистка, доцент Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского по классу клавесина, бассо континуо и камерного ансамбля.

 

С отличием окончила Московскую государственную консерваторию по специальностям «Музыковедение» (класс проф. Ю. Н. Холопова) и «Исторические клавишные инструменты» (класс проф. О. В. Мартыновой), а также аспирантуру МГК им. Чайковского по специальности «Музыкальное искусство» и аспирантуру Венского университета музыки и исполнительских искусств (класс клавесина проф. Вольфганга Глюкзама, класс бассо континуо проф. Штефана Готтфрида).

 

С 1995 по 2000 гг. возглавляла ансамбль старинной музыки «Homo Ludens». Сотрудничала с ведущими российскими и европейскими коллективами, специализирующимися в области исторической практики, среди которых «Московское барокко», «Академия старинной музыки», «Орфарион», «Оркестр Екатерины великой», «Musica Antiqua St.-Peterburg», «Musica Petropolitana», оркестр «Musica Viva», «Zefiro», «Венская барочная академия», ансамбль Basiliensis и др.

 

Выступала с такими выдающимися музыкантами как Альфредо Бернардини, Боб ван Асперен, Алексей Любимов, Альберто и Паоло Грацци, Артур Схондервуд, Юрий Ревич, Пол Эссвуд, Симона Кермес, Дебора Йорк, Стивен Уоллис, Карлос Мена, Емеке Барат. Принимала участие в Международных фестивалях в России («Декабрьские вечера», «Московский форум»), Германии (Международный фестиваль Сан-Сусси в Потсдаме), Нидерландах (Утрехтский фестиваль старинной музыки), Бельгии (Фестиваль старинной музыки в Брюгге), Латвии (Bach-festival), Италии (фестиваль Premio Bonporti) и др.

 

Ольга Филиппова — лауреат ряда международных конкурсов, в числе которых Biber International Competition (Австрия), ABA Music Award (Австрия), Dr. Robert and Lina Thyll-Dürr Foundation Award (Швейцария).

 

Исполнительница осуществила ряд записей на российском телевидении и радио, австрийском радио, радио Нидерландов.

 

Программа «Mad songs» посвящена весьма распространенному в эпоху Реставрации жанру «безумной песни» или песни-баллады. Жанр этот напрямую связан с расцветом музыкально-театральных направлений в Британии (жанры маски и семи-оперы, музыкальные спектакли). «Безумные песни» возникают отчасти и под влиянием жестоко лондонского развлечения – открытия для публичных посещений госпиталя Святой Марии Вифлеемской или Бедлама (сокращение английского Bethlehem).

 

В годы Реставрации была проведена реконструкция Госпиталя. Вместо средневекового монастыря-тюрьмы на Мурфилдс в 1673 году фактически был построен барочный дворец. У монарха, Чарльза II, было прекрасное чувство юмора, так что новое здание Бедлама строилось по образцу дворца Тюильри. К тому же оно было украшено двумя замечательными статуями – «Безумия унылого» и «Безумия свирепого». Выстроенный дворец был прекрасен. К сожалению, к условиям содержания больных архитектурные изыски не добавили никаких улучшений. Только теперь больница стала больше походить на театр, ибо начальство Бедлама решило сделать вход в больницу платным и открыть двери для вечно жаждущих развлечений и зрелищ представителей богатых слоев населения и знати. Теперь, заплатив всего один пенс, каждый желающий мог развлечься, наблюдая за «безумными выходками несчастных». Зрелище считалось «интересным», и публика за умеренную плату допускалась в больницу по праздникам, как в зверинец. Сюда приходили даже семьями, с детьми.

 

Ужасная жизнь пациентов Королевского госпиталя для умалишенных не раз была отражена не только в английской литературе и народном творчестве, но и в живописи. За всеми нищенствующими постояльцами Бедлама у горожан закрепилось имя Том, что позволило Шекспиру вывести этот трагичный и яркий образ в своей пьесе «Король Лир». В этом бессмертном произведении Эдгар, сын герцога Глостерского играет роль Бедламского нищего (Bedlam Beggar), чтобы остаться в Англии незамеченным после изгнания. Историки и исследователи творчества Шекспира до сих пор спорят о том, была ли в сцене перевоплощения Эдгара из пьесы «Король Лир» баллада Tom O'Bedlam, а если была, то она написана или обработана самим Шекспиром или же это была народная городская песня о жизни блаженных. На данный момент авторство Шекспира не подтверждено, и баллада исполняется как народная английская песня. В 16-ых и 17-ых столетиях песни про сумасшедших стали чрезвычайно популярны. В Англии существует множество народных и авторских песен, обыгрывающих образ Безумного Тома из Бедлама. «Поиск безумного Модлина Тома Бедлама», популяризированный Томом Джилфеллоном, был издан Томасом Д'Юрфеи в его «Таблетках от Меланхолии» (1720). Похожие песни содержатся также в «Любви Джека Линдси к Безумному Тому» (1927).

 

Жанр «безумной песни» открывает для композиторов эпохи барокко совершенно новые возможности в построении музыкальной формы. Вместо куплетной песни возникают развернутые музыкально-поэтические композиции с частой и порой неожиданной сменой движения, ритма, метра, типов фактуры, с множеством речитативных эпизодов. Жанр фактически соединяет песню и драматическую сцену и становится предвестником романтической баллады и в музыке, и в поэзии.

 

Один из первых образцов музыкальной баллады в стиле Mad song принадлежит Генри Перселлу («Bess of Bedlam»); один из последних – драматургу, поэту и театральному композитору Генри Кери (1687 – 1743; «I go to the Elisian Shade» (1724) и «Gods! I can never this endure» (1732)). В XVIII веке эстафету развития жанра принимают английские поэты. Так, Томас Перси (1729 —1811), английский писатель и журналист, капеллан короля Георга III, издает в 1765 году сборник «Памятники старинной английской поэзии» (Reliques of Ancient English Poetry, 1765), сыгравший огромную роль в возрождении баллады и становлении движения в целом. В сборник входит цикл из шести стихотворений под общим названием «Безумные песни».

 

Обращение к Mad songs можно встретить и в английской культуре гораздо более позднего времени. Достаточно вспомнить «Восемь песен безумного короля» (Eight Songs for a Mad King для певца/рассказчика/актера и камерного ансамбля (1968)) Сэра Питера Максвелла Дэвиса.